Ты – дура! или Приключения дракоши - Страница 81

Ты посмотри! Ну малышня. Сначала вытворят такое, а потом – «не дергайся». Офонареть!

Что они вытворили? Да вы гляньте! Я сначала даже не поняла, где сижу и в чем, – уставилась на это… эту… как ее… пирамиду! Внизу серебристики, потом на их головах топчется дракошик Йорке, а на его спине сидит Нидира! И на меня смотрят.

– Сандри, ты правда поправляешься?

– Ну… наверно. А я где? И что вы тут…

Ой, ну я спросила… Из малышни ответы посыпались, как доллары из банкомата:

– В Белом озере. В горячем! Здесь все лечатся! Тут есть целебный мох! Он очень невкусный…

Здрасте вам! Я еще должна мох есть?

А озеро и правда белое. Все как молоко – вода, камни, какая-то подставочка, на которой моя шея, струйка мини-водопадика на меня сверху льется. И мох по стенам светится – бело-желтый, как молочный янтарь. Красиво. Тепло. Только… где все? В этой пещере с белым озером было пусто-пусто. Только дракончики. Их голоса звенели, как целый детский сад. Или это в ушах звенит? Что со мной?

– Маг сказал, что он все поправил, что мог, но на всю тебя у него сил нет!

– Что?!

– Поэтому он поправил важное, а крыло, лапу и хвост он только сложил, а долечить так придется… в целебном бассейне.

Маг? А… ну да.

– Слабосильный маг какой-то. А что он тогда вылечил?

Нидира раскрыла рот, но один из серебристиков влез не вовремя:

– А разве нам разрешили говорить?

И бронзовенькая захлопнула ротик так быстро, словно ей туда собрались кокос втюхать нечищеный. И это мне не понравилось. Это что такого важного мне запретили говорить?

– Ну…

– Э…

– Ребятки, а ну живенько выкладывайте.

И тут меня посетила мысль. Жуткая.

– Где зеркало?

Малышня одинаково раскрыла рты и уставилась виноватыми глазками:

– Сандри…

– Мы ж не говорили ничего, как она догадалась?

– Сандри, ты только не вылезай из воды! У тебя еще лапа и хвост!

К черту хвост? Что у меня с лицом? И… и… где зеркало?!

Зеркала не было, в воду не посмотришься, и… и выхода из пещеры тоже не было! Кругом только стены и озеро. Где выход?!

– Вот говорили нам сюда не приходить, – всполошилась мелочь. – Может, взрослых позвать?

– Влетит, – растерянно проговорил серебристик. Нидира покачнулась:

– Там уже ничего страшного нету! Сандри, честное слово, он все исправил и вылечил!

– И глаз, и нос.

Что?!

– Даже шрамов не будет! – Йорке просяще расставил крылышки. – Ты только не двигайся резко! Ой.

Он что-то еще сказал, но я уже не слышала. Глаз? Нос? Шрамы? Что с моим лицом, ой папочка!

И что меня держит? Почему я не могу сдвинуть ногу? И… и… Нет, я не собиралась дергаться, оно само как-то вышло.

Вода забурлила. По ней поплыли какие-то цветные пузырьки, вылез мой хвост, облепленный белыми ошметками. Плеснуло, булькнуло, разноцветная пирамида зашаталась, и малышня посыпалась в озеро.

– Сандри, только не выходи из воды!

Нет, ну вы слышали? А что тут, в озере, зеркала плавают?!

– Тетя Риррек! – заорал Йорке. – Тетя Риррек!

– Тетя Риррек, ой, идите сюда, скорее!

– Помогите-э-э!

Где-то неподалеку шумно упала и разбилась ваза. Или аквариум. Или… словом, что-то такое, стеклянное или из глины. И затопали шаги без привычного шуршания хвоста – когда торопишься, он не тянется шлейфом по полу, а в воздухе зависает, неудобно, зато не больно. Торопится. Риррек? Что-то я не помню эту «тетю». Малышня тем временем оказалась на скале и один – у меня на спине. Как и когда я успела выловить их из воды? Не помню. Но крыло боли-и-и-ит!

Только бронзовенькая бойко плавала, как-то по-особому уложив крылышки – как поплавки. Да еще и орать успевала, пока я пыталась отцепить хвост от чего-то, невидимого в воде.

– Тетя Риррек!

– Вы будете безобразничать, а я – помогите?! – громыхнуло сверху.

Малышня враз притихла.

– Тетя Риррек, тут Александра…

– Я знаю, что тут Александра! – отозвался голос, и сверху свесилась голова драконши. – И я знаю, что ей плохо, и она должна лежать не двигаясь. И вы тоже это знаете. Я говорила вам об этом ровно двадцать три раза за последние сутки.

А мне плохо? Что – вот прямо настолько? Ой.

Кажется, мне и правда поплохело. Помогите!

Голова приморозила меня таким взглядом, что крылья просто сами трепыхаться перестали. И хвост застыл, как приклеенный. Я вдруг почувствовала, как у меня болит крыло и вся левая сторона, и хвост и кожа на шее – и чуть не заплакала. В этом отсталом мире наверняка нету нурофена. И сколько надо его на одну меня?

И что у меня с лицом все-таки? Неужели оно теперь – морда? И мной теперь только пугать можно. А я… а если… Нет.

Пластиков тут тоже нет.

Всхлип.

Мелочь виновато повесила головки:

– Мы только хотели…

– И чего вы хотели, а? – Янтарно-желтая дракоша не спеша расправила крылья и слетела в озеро. Мягко так, вода только чуть колыхнулась. – Чего вы хотели, когда лезли сюда и прерывали лечебный сон?

– Посмотреть, – пискнул золотой Йорке.

– Она же нас защищала, когда ей попало.

– Мы же тихонечко.

Янтарная «тетя» только фыркнула.

Выставив малышню, Риррек повернулась ко мне:

– Ох и пройдохи. И как пролезли, интересно. Ты как себя чувствуешь?

Вот же. Я быстро отвернула голову. Как я отвечать должна? Ну как?

Пожимать плечами себе дороже, а горло сдавило так, что не ответишь.

– Александра, – Риррек изогнула шею так, чтоб заглянуть мне в глаза, – тебе хуже? Ну-ка, быстренько сдвинься влево, под водопад. Все повреждения должны быть под водой. Давай-давай. А потом я снова наложу сон. Тебе еще пара дней нужна как минимум.

– А лицо?